— Юрий Александрович, Ваша жизнь тесно связана с ржевской землёй. Расскажите о своей семье.

— Ржевская история моей семьи начинается с прадеда, он был землевладельцем, жил на верхней Волге. У него был хутор, имение в районе села Сытьково. Там родилась моя бабушка, мама её была русской, а отец — немцем. Бабушка училась в Питерской консерватории, но вышла замуж за местного молодого человека, архитектора из Итомли. У них родился сын, но затем случилось несчастье — муж заболел туберкулёзом. Поэтому врачи порекомендовали ей жить отдельно от мужа, тем более с маленьким ребёнком. Бабушка постоянно была на гастролях, давала концерты, с ней ездил и Игорёк. В Туле её услышал Дмитрий Рождественский — мой будущий дедушка, который происходил из семьи священников. Он был без ума от музыки, любил абсолютно разные жанры. У нас впоследствии, сколько себя помню, постоянно в доме звучала музыка: и классика, и народная, цыганские романсы и многое другое. Будучи молодым красивым офицером дедушка попадает на концерт юной талантливой пианистки, моей бабушки, и на си-минорном вальсе Шопена говорит себе: «Я на ней женюсь!». На следующее утро встречает её в парке с сыном, знакомится. Эта встреча очень быстро переходит в роман. Дедушка решает ехать в Итомлю, берёт с собой табельный револьвер, находит первого мужа бабушки — Николая Селезнёва. Кладёт револьвер перед ним и говорит: в нём две пули, одна — для первого мужа, другая — для него самого, что жить он без моей бабушки не сможет, но и первому мужу её не оставит. Зная всю серьёзность своей болезни, Николай Алексеевич отпускает с миром супругу, даёт ей развод. В итоге си-минорный вальс Шопена приводит к тому, что влюблённые поженились. Потом родилась мама. Она училась в музыкальной школе, затем в консерватории на дирижёрско-хоровом факультете, вы-шла замуж за певца, с которым познакомилась в Гнесинке, когда подыскивала вокалистов для своего хора. К слову, в это же время в мамин хор поступила юная Людмила Зыкина. Мама и папа поженились, и родился я — в день рождения Шопена. И вот так, через поколение, замкнулся круг того самого Шопеновского си-минорного вальса.

Бабушка часто привозила маму на ржевскую землю, родители сюда приезжали и, конечно, с самого детства бывал здесь и я. Мама была влюблена в эти края. Когда сюда приезжал отец, он поднимался на крышу баньки и пел, его голос разносился по Волге, здесь ведь фантастическая акустика. Его роскошный баритон распространялся на много километров, люди приходили его слушать, играл аккордеон, получались вот такие всенародные гулянья! Хорошо помню эти моменты.

— В Вашей семье несколько поколений талантливых и известных музыкантов. Понятно, что музыка всегда была в Вашей жизни. Но как и когда Вы почувствовали любовь к музыке внутри себя?

— Я с детства очень любил вокальную музыку. Когда засыпал, папа пел, мама дирижировала, подпевал и я. Буквально на двух тонах. Мне было года три-четыре, у меня не было никакой координации между слухом и голосом, не появилась она в полной мере и сейчас, несмотря на то, что в пять лет у меня обнаружили абсолютный слух. Сейчас, конечно, если я пою, то делаю это более осознанно, но такого дара, как у некоторых, что голосом они попадают в любую ноту сразу, у меня нет. Для меня это очень трудно — голосом попасть в ту ноту, которую я слышу, и каждую ноту приходится специально искать, внимательно прислушиваясь к себе. И поскольку в детстве я пел мимо нот, мама никогда не задумывалась о моём музыкальном будущем. Когда позже у меня открылся абсолютный слух, меня отдали к маминой подруге учиться в так называемую «нулёвку» при Гнесинке. Но она своей холодной муштрой выбила из меня всё желание заниматься музыкой, всю любовь и весь интерес. Я терпеть не мог заниматься. Помню, как грустил, что все ребята бегают, играют во дворе, а я вынужден сидеть, учить гаммы. И я отказывался идти в первый класс музыкальной школы. Но произошла встреча с Анной Артоболевской, она сумела увлечь меня музыкой с первой встречи (А. Артоболевская — советская пианистка, преподаватель МГК им. Чайковского, преподаватель Центральной музыкальной школы при Московской консерватории им. П.И. Чайковского, одна из ключевых фигур методики образования советской фортепианной школы, заслуженный учитель РСФСР — прим. авт.). Тогда я понял, что мне интересно, что я буду музыкантом!

— Как у Вас обнаружили абсолютный слух?

— Концертмейстер мамы, её подруга, пришла к нам, а мамы не было дома. Она начала со мной играть: нажимает мне ноту на рояле, а я подхожу и повторяю её. Ноту, аккорд, хотя на тот момент я и нот даже не знал. Показатель абсолютного слуха — это, например, когда раздаётся звон бокалов, а вы можете точно определить, на какой ноте он прозвучал. Мама сначала даже не поверила, ведь думала, что у меня нет ни слуха, ни голоса — пел-то я фальшиво. Затем со мной стала заниматься Анна Даниловна и развивать во мне музыкальные качества. Я поступил в Центральную музыкальную школу. Экзамен, как сейчас уже понимаю, был непростой, ведь это учебное заведение до сих пор занимает лидирующие позиции по уровню музыкального образования. В то время это была единственная школа, где общеобразовательные предметы преподавались вместе с музыкальными. Практически все ее выпускники впоследствии становились профессиональными музыкантами.

— Юрий Александрович, а как Вы пришли к тому, что стали поддерживать молодые дарования, юных музыкантов?

— Ещё в консерватории, сначала с папой в качестве солирующего аккомпаниатора, а потом уже со своими сольными концертами. И очень часто я встречал в маленьком городке или посёлке очень талантливых детей. Это было слышно по тому, как они играют или воспринимают то, что играют. И ясно, что если бы такие дети жили в каком-то крупном городе с хорошим уровнем преподавания, то быстро бы достигли своих первых высот. Но в «медвежьих уголках» их порой не только не поддерживают, но и осмеивают. И талант начинает его же губить. А ведь дар нуждается в развитии, в самовыражении и самое лучшее — реализовать себя в творческом направлении, какое бы оно ни было: музыка, театр, живопись. Этот талант должен быть выплеснут. А если он не выплёскивается в творчество, то идет в разрушение и в саморазрушение. И я часто сталкивался со случаями, когда талант сам себя и губил. Талант — это внутренний огонь, который может стать освещающим жизнь и путь, а может — уничтожающим. И тогда я подумал о том, что молодые дарования нужно поддерживать, не хватает в малых городах таких возможностей, которые есть в Москве, Питере, Новосибирске… А таланты у нас повсюду!

Всё началось с того, что мы практически спасли одну из школ, которая находится в посёлке Загорянский Щёлковского района. Её собирались закрыть. Получили новое здание, смогли приобрести оборудование, сейчас у школы открыты филиалы, она востребована и считается одной из лучших школ искусств Московской области. Ей присвоили моё имя, и на тот момент там было всего 40 учеников, а сейчас — 1400. С этой школы всё и началось, думал, что на этом всё и закончится. Но улыбнулась такая удача в работе с юными талантами, что уже «сбежать» было невозможно, да я и не пытался. Быстро понял, что нужно заниматься поддержкой юных талантливых музыкантов. Если не мы, то кто? Мы объединились: Дмитрий Дибров, Никас Сафронов, Николай Басков, Валентина Терешкова, многие стали меценатами. Россия всегда помогала талантам!

— Сложно ли найти тех педагогов, которые не будут губить дет-ский талант муштрой?

— У нас замечательные кадры и преподавательский состав, Россия никогда не оскудеет талантами, в том числе и педагогическими. Хотя не всегда хороший педагог соответствует хорошему ученику и наоборот, должно быть сцепление. Но час-то бывает и так, что даже в малых городах, о ситуации в которых мы уже беседовали, у талантливого ученика и его педагога складывается такой замечательный альянс, что ничего и делать не нужно до момента поступления в консерваторию в крупном городе, а только наблюдать. Наш фонд обучением не занимается, но мы всегда держим руку на пульсе. Если что-то не так, говорим с педагогом, с родителями, можем оказать содействие для переезда в Москву, если выясняется, что ребёнку это необходимо. Но переезд в столицу — не главное, это не цель. Всё зависит от того, комфортно ли, успешно ли ребёнок учится в своём родном городе, есть ли все условия для развития его таланта.

— Что бы Вы могли пожелать детям, которые сейчас учатся в музыкальной школе? Особенно тем, кто ещё по каким-то причинам не понимает, зачем именно ему эти занятия нужны, и тем, в ком любовь к музыке пока не проснулась?

— Я советую, как бы ни складывалось музыкальное обучение и музыкальное воспитание, всегда самим стремиться услышать музыку. Не просто пытаться сыграть по заданию (здесь быстрее, тут медленнее, здесь громче, тут тише), а именно проникнуть в содержание музыки. Что происходит, о чём говорит композитор. Важно не просто механически выучить произведение, а понимать и чувствовать, что играешь. Часто дети не могут, когда я их прошу, сыграть партию отдельно каждой рукой — значит, у них произведение заучено, и нет понимания того, что они играют, так быть не должно. Музыкант должен себя услышать, нужно сломать конструкцию, разъединить руки, иначе в этом нет музыки. Не уходите в зубрёжку, думайте о музыке, смотрите, как она живёт.

— Спасибо за увлекательную беседу! До новых встреч!

Беседовала Мария СЕДОВА

В этом году сентябрь хорошей погодой нас не радовал. На начало октября синоптики обещают бабье лето, что, несомненно, радует. А вот минувший месяц запомнится промозглым и дождливым, солнечных и тёплых дней было совсем мало, и, можно сказать, что сразу с 1 сентября многие ржевитяне стали задумываться о том, что неплохо бы включить в домах отопление.

В прошлом году был осуществлён ремонт улиц Краностроителей и Челюскинцев, но администрация знала и о существующей проблеме с пешеходным переходом на пересечении улиц Краностроителей и В. Степанченко, около 8-й школы. Там разрушилось асфальтовое покрытие, и порой было невозможно перейти дорогу именно по пешеходному переходу, а ведь вопросы детской безопасности — в приоритете.

Запланировав работы, выделив денежные средства и определив подрядную организацию, городская администрация приступила к исправлению ситуации. На прошлой неделе на данном пешеходном переходе асфальтовое покрытие было восстановлено. Остаётся решить вопрос с отводом воды. Ямочный ремонт был осуществлён и на перекрёстке напротив.

Еще одна проблема микрорайона — остановочный павильон напротив магазина «Спартак». Раньше здесь располагались два ларька, но затем вся конструкция пришла в ненормативное состояние, соответственно, было принято решение ее демонтировать. Кроме этого, необходимо решить вопрос с обустройством кармана для автобусов и сделать остановку в один уровень с проезжей частью; это будет не просто удобнее всем пассажирам, но и обеспечит доступную среду для маломобильных граждан. Все эти работы уже запланированы. В скором времени пройдёт выездное совещание комиссии по безопасности дорожного движения, будут учтены и предложения проектантов, и нормы по безопасности дорожного движения. Сейчас на данной остановке установят временный павильон, который после проведения всех вышеперечисленных работ будет заменён на новый и современный.

Мария СЕДОВА

На личный прием граждан главой города на прошлой неделе пришли девять человек. Ржевитяне рассказали Роману Крылову о проблемах с переселением из аварийного жилья, содержания и благоустройства придомовых территорий, инженерных коммуникаций, о необходимости сделать ремонт в многоквартирных домах.