Мологинская школа отметит 250-летие

Можно забыть о чем угодно: именах, датах, фамилиях, но воспоминания о своем первом учителе, школьных годах не сотрутся из памяти никогда. Я уверена, что читая эти строки, каждый вспомнит свою школу и своего дорогого сердцу учителя, пусть пройдет хоть полвека, и теплом наполнится сердце…

В нынешнем году исполняется 250 лет династии Раменских, основателей первой народной школы в селе Мологино. Уже давно нет того первого каменного здания в селе, а в конце 70-х прошлого столетия закрылась и деревянная Мологинская восьмилетка. Да и село Мологино, когда-то не уступавшее размерами нынешнему поселку Победа, теперь пустынно. Лишь летом редкие одинокие дома оживают, наполняясь голосами дачников. Но деревянное здание Мологинской школы сохранилось. Как и воспоминания о школьных годах ее выпускников.

***

Традиции учительствования, заложенные еще Раменскими, в этой школе незримо присутсвовали всегда и ощущались во всем. И учителя, и директор школы, словно на подбор — педагоги от Бога. Может быть, время такое было, а может, люди такие?

Время, и правда, было особенное — голодное послевоенное. Но эти хлебнувшие военного лихолетья края, эти пережившие страшное время люди, фронтовики, берегли детские души, взращивая в их сердцах ростки светлого и доброго. Без компьютеров, телевизоров, Интернета ученики Мологинской школы получали такие крепкие знания, что редкие из них не закончили впоследствии вузы и техникумы.

— В 50-60-х годах директором Мологинской, тогда еще семилетней школы, была Евгения Алексеевна Мельникова, — делится воспоминаниями Серафима Алексеевна Деренжи (Морозова), выпускница 1969 года. — Она преподавала историю. Как она умела заглянуть в наши детские души! Объясняла так, что историю мы знали на пятерки. Про этого человека можно говорить бесконечно. Самый справедливый, добрый и понимающий педагог. Допустим, произошла конфликтная ситуация между учителем и учеником. Евгения Алексеевна разберется в ситуации до конца, и виновный — будь то учитель или ученик — попросит извинения. Не зазорно считалось извиниться. Ведь надо было так преподнести решение, что все соглашались!

— Наша семья жила в Аполево, что недалеко от Мологино, — рассказывает выпускник 1963 года Борис Михайлович Козинов. — Деревни в те годы были большие, жителей и детей много. Мест в начальной школе, что располагалась на берегу ручья, не хватало, поэтому один из классов даже размещался в доме учительницы Антонины Герасимовны Большаковой. Помню длинные парты, сколоченные из досок, за которыми сидело по 10 человек сразу. В начальной преподавали три учителя, а в каждом классе было по 30 учеников! Я учился у Антонины Васильевны Ивановой.

— А я жила в Колупаево, что в четырех километрах от Мологино, но мы ходили в школу каждый день, — продолжает Серафима Алексеевна — В нашей деревне жила и учитель немецкого и физики Клавдия Михайловна Слизкова. Строгая была, мы ее так боялись! Но немецкий язык, благодаря ей, усвоили на всю жизнь. Еще Клавдия Михайловна вела художественную самодеятельность. Она работала в школе до самой глубокой старости. Свой 80-летний юбилей Клавдия Михайловна отмечала в школе, будучи учителем. Я с теплотой вспоминаю Александру Тимофеевну Улитенкову, учителя биологии и химии. Благодаря ей приусадебный школьный участок был образцово-показательным. Каждому ученику поручали ухаживать и наблюдать за каким-либо растением. Урожай же всегда собирали богатый, поэтому с овощами, ягодами и фруктами школьная столовая проблем не испытывала. Также в школьном хозяйстве выращивали кроликов. Ну, а мы, дети, учились нужной аграрной науке на практике. Школьные овощные рекорды в 1964 году даже принимали участие на сельхозвыставке ВДНХ в Москве!

— Школа разрасталась, и из семилетки стала восьмилетней, места снова не хватало, потому что в основном здании было всего три классных помещения и учительская, — вступает в разговор Нина Николаевна Гусева (Степанова), выпускница 1965 года. — Тогда под школу выкупили частный дом, в котором разместился еще один класс — восьмой, а также столовая и интернат. Мне довелось жить в интернате, нас там было шесть человек, самые дальние — из Опекалово. Наша деревня располагалась в 11-ти километрах от Мологино.

Валентина Ивановна Никулихина работала поваром в школьной столовой. Какие вкусные обеды она готовила, а более всего мы все вспоминаем ее замечательные блины. Воспитатель в интернате и учитель начальных классов — Антонина Васильевна Иванова, наша вторая мама, очень добродушная, она о нас так заботилась!

— Благодаря учителю физкультуры Ивану Михайловичу Иванову на соревнованиях по лыжам я всегда держал первое место! — восклицает Борис Михайлович. — В школе была прекрасная волейбольная площадка, спортзал, и занятия физкультуры мы любили чуть ли не больше всего остального. Иван Михайлович преподавал еще и труды. Молчаливый был, и очень мягкий. Однако слушались его беспрекословно, потому что очень любили.

— Свободного времени, как, например, сейчас у детей, у нас не было, — рассказывает Валентина Павловна Малюженко (Горшкова), выпускница 1965 года. — В школе действовали кружки, секции, мы собирали металлолом, макулатуру, участвовали в художественной самодеятельности. В Мологино стоял огромный клуб и все концерты к каждому празднику готовились в основном силами школьников. С агитбригадами мы выезжали и по соседним деревням, на районные смотры-конкурсы. Потом мы ухаживали за братскими могилами по всей округе, но особенно старались в Мологино. Там очень крупное братское захоронение. Девчонки сажали и ухаживали за цветами, мальчишки белили и красили. Это было как закон, даже не надо было заставлять. Патриотизм нам не прививали, он был и остается в крови.

— А мне больше всего запомнился праздник птиц, который у нас в школе по весне устраивали. С Иваном Михайловичем на уроках труда мы мастерили скворечники и шли их развешивать по деревне, вдоль реки. Идем, бывало, песни поем. А потом наблюдали: в чьем скворечнике птицы поселились, чей домик лучше. Кстати, девчонки делали скворечники не хуже, чем мальчишки. У нас не было распределения на уроках труда. Если вяжем или вышиваем — то всем классом, столярному делу тоже все вместе учились. И в жизни все пригодилось.

— С дисциплиной в школе тоже было строго, — продолжает Валентина Павловна. — Если кто-то провинится, тут же собирали совет дружины, устраивали линейку и перед всей школой разбирали проступок. Страшно стыдно было стоять перед всеми учителями и учениками. После такого точно хулиганить больше не хотелось. Школа для нас была чем-то святым, незыблемым. Но главное, что нам давали крепкие знания. Я вспоминаю Василия Михайловича Полозова, учителя математики. Спокойный, уравновешенный, Учитель с большой буквы. Не могу припомнить, чтобы когда-то он повысил голос, но зато всегда шутил. Наши учителя не считались со своим временем, объясняли тему до тех пор, пока ученик не вникал. Не все ведь схватывали на лету знания. Учителя верили в свою работу и верили в нас.

— Лидия Антоновна Колосова вела русский язык и литературу. Багаж знаний, заложенный тогда, остается со мной и сейчас: стихи пишу и даже заметки в газету, — говорит Серафима Алексеевна Деренжи (Морозова). — Она жила в Михайликах и тоже с нами ходила пять километров в школу каждый день. В Салькино встречаемся — и она уже идет с нами, колупаевскими, до Мологино. А пока идем, Лидия Антоновна нам стихи декламирует. Мы удивлялись: сколько произведений она знала наизусть. Например, «Песнь о вещем Олеге»! Вообще, наши учителя, если можно так выразиться, были «многостаночники», талантливые педагоги — преподавали сразу по два-три предмета, и каждый — блестяще.

— Помню, как подходит суббота, мы приносим в школу голики (веники без листьев) для уборки, — улыбается Борис Михайлович. — Полы в школе были не крашеные. Ребята полы натирают этими голиками, а девчонки следом моют. Так полы блестели! Хотя уборщицы в школе тоже были, но для нас субботняя генеральная уборка школы — было святое. Мы очень любили свою школу и берегли ее. Нам было интересно учиться, интересно общаться с учителями, просто приходить туда, потому что мы знали — каждый день в школе обязательно чем-то примечательный.

— 50 лет назад на празднование 200-летия Мологинской школы и Раменских в Мологино приезжали потомки этой знаменитой династии, — говорит Нина Николаевна. — Они все жили тогда в Москве и со школой, мологинскими учителями поддерживали связь, и даже участвовали в судьбе некоторых из них.

Когда Мологинская закрылась, учителя разъехались работать по другим школам, молодые в ту пору педагоги Эльвира Аркадьевна Румянцева, Людмила Львовна Силуянова продолжили учительствовать в Займищенской школе в Озерютино, так же, как и Клавдия Михайловна Слизкова. Александра Тимофеевна Улитенкова переехала в Трубино. Антонина Васильевна Соколова уехала учительствовать в Луковниково, что в Старицком районе. Тамара Петровна Глушкова, учитель математики, сменившая Полозова в школе, когда он ушел на пенсию, тоже перешла работать в другую школу. Может, мы кого и не назвали сейчас, но всех помним и любим до сих пор.

— Я часто бываю в тех краях, но в Мологино ехать теперь как-то больно… — со слезами в голосе произносит Серафима Алексеевна. — От села остались крохи, но школа стоит. После закрытия в здании разместился медпункт. А теперь и вовсе пустует…

Мои собеседники уже немолоды, чего стоят только даты их школьных выпускных. Но рассказывая о своей школе, о Мологино, об учителях, они перебивали друг друга, перескакивали с события на событие, и я видела, как глаза их загорались. К сожалению, газетная страница не сможет вместить все воспоминания и все фотографии, которые принесли с собой выпускники Мологинской восьмилетки. Но уже то, что они свято хранят память о школе, не забывают своих учителей и одноклассников, поддерживают между собой связь спустя столько лет — дорогого стоит.

15 июня 2013 года, спустя десятилетия, Мологинская школа вновь оживет. Сюда приедут ее выпускники из разных уголков России. Взрослые люди, пенсионеры на один день снова станут мальчишками и девчонками, одноклассниками, учениками Мологинской восьмилетней. И тогда старая школа и постаревшие ее воспитанники хоть на один день вернутся в свое прекрасное, светлое и такое дорогое сердцу прошлое.

Светлана КУДРЯВЦЕВА