Фельетон

«Милый дедушка Макар Константиныч!

Пишу тебе письмо. Забери ты меня с энтой управляхиной конторы к себе в деревню. Нету силушки никакой тут слесарничать и терпеть измывательства. Как дирехтор куда зашлет, считай, погибель верная.

Отправил намедни к одной барыньке. Нажалилась барынька, что протекла батарея в квартере ейной. А у самой долгов в контору аж под пятьдесят тыщ накоплено, ибо как въехала, так и не платила. Дирехтор наказал, чтоб я сначала деньги с барыньки за починку батареи стребовал, ибо батарея в квартере стоит ейная личная, а не общедомовая, и чинить её задарма никак мы не обязаны.

Прихожу к барыньке, значицца, передаю ей слова дирехторские. А она знай твердит: чини, охламон, а денег тебе никаких не положено. Так разоралася, что испужался я, воду в батарее перекрыл и бежать хотел. Ан нет. Барынька изнутря квартеры дверь ключом заперла: не сделаешь, мол, протечку в батарее, вжысь от меня не выйдешь. Ключ попрятала, а сама в полицейский участок названивает и жалится: проник, мол, ко мне в квартеру не пойми кто без опознавательных знаков, батарею развинтил и делать задарма не хочет.

Пришел городовой и ну барыньку увещевать: отпусти ты Ваньку христа ради, никак нельзя его задерживать. Барынька дверь отперла, меня взашей выпнула, а инструмент мой слесарный никак не ворачивает. Вернула, как городовой убедил её, что она уж очень сильно проказничает. В общем, дедушка, еле ноги унес.

А как дворник Федька наш запил, отослал меня дирехтор подъезды песком сыпать. Посыпал один — вроде
хорошо вышло, ладненько. Стал второй сыпать — вышла дамочка и разоралася: не сыпь, тока грязюку развозишь, а мы её потом по квартерам растаскиваем. Сильно ругалася, я и ушел несыпавши. А дирехтор потом чуть по ушам не надавал за энто, ибо другие дамочки нажалились, что ихний подъезд не сыпан. Получается, куда ни плюнь, дедушка, завсегда виноватым останешься.

А вчера мне кирпичом прилетело. Послан я был во двор какой-то кусты рубить, а то жильцы жалились, что проходу не дают. Рублю, значицца, а тут бабка со второго этажа: «Зачем, нехристь, рубишь, на их снегирь прилетает и песни мне душевные поет!» Говорю, мол, дирехтор наказал, вот и рублю. А она как схватит кирпич с балкона и кидысь в меня. В ушанку так угораздило, что и шапка слетела. Хорошо, что в ушанке был, иначе, дедушка, могли б и не свидеться…

Не могу я больше тут в услужении быть, нету никакой возможности. Увез бы ты меня в деревню к себе, дедушка. Буду тебе табак в огороде сажать да козьи ножки крутить аль еще пользу какую принесу. Увези, бога ради, а то ведь помру…»

Утер Иван слезу, перечитал письмо да и отослал по почте. На конверт не потратился, ибо не надобно, раз уж почты нынче пошли электронные.

От автора. Все истории, рассказанные Иваном дедушке, правдивые и не так давно в нашем городе случалися. Так что ежели кто узнает себя, не обессудьте — мы в этом не виноватые.

Елена СМИРНОВА