Человеческие отношения сложны и многозначны. Друг или избранник, с которым много лет были не разлей вода, в одночасье становится неприятелем, а родственники из-за незначительного бытового конфликта могут не общаться друг с другом долгие годы. Поэтому хотелось бы дополнить народную мудрость: друг познаётся не только в беде, но и в том, как он ведёт себя во время ссоры. Пытается вернуть былые отношения? Или начинает мстить, иногда даже нарушая закон?

САМА ВИНОВАТА!

35-летняя Людмила, начальница отдела одного из городских предприятий, была женщиной незамужней, но пользующейся популярностью у противоположного пола. И это неудивительно. Красивая, уверенная в себе, она легко шла на контакт с мужчинами, а взамен, кроме взаимности, ничего не требовала: неплохо зарабатывала, поэтому и квартира, и машина у неё имелись. Но мужчины задерживались ненадолго — может быть, им хотелось более серьёзных отношений, чем хождение по кафе и вечеринкам и лёгкое амурное времяпрепровождение. Людмила после расставания с очередным кавалером не сильно расстраивалась — свято место пусто не бывает.

С Максимом Людмила познакомилась на дне рождения у сотрудницы. Женщина попыталась разговорить сидевшего отдельно от компании молодого человека, и вскоре ей это удалось. Нашлась общая тема для разговора — оба любили автомобили. Людмила выяснила, что Максиму 27 лет, он работает рядовым сотрудником в авторемонтной мастерской, разведён, детей нет, живёт с матерью. С вечеринки проявившие симпатию друг к другу люди уехали вместе. И на протяжении последующих шести месяцев практически не расставались.

Жить стали у Людмилы. Знакомые удивлялись, как Максим и Людмила, люди со столь разными характерами, могли уживаться вместе. В отличие от женщины, молодой человек сторонился шумных компаний (на вечеринке оказался лишь потому, что именинницей была его сестра), вечера предпочитал проводить дома, пока Люда развлекалась в кафе или компании подруг, карьеру делать не собирался — должность шиномонтажника его устраивала.

— Пусть денег и не особо много, но зато свои, — отмахивался он от Людмилы, когда та предлагала устроить его на более доходную и престижную должность.

— Да посмотри, с каким ты телефоном ходишь! Это же прошлый век! С тобой стыдно в люди выйти, у всех айфоны давно!

— Не в айфоне счастье, — улыбался Максим. — Главное, чтобы нам с тобой было хорошо. Я же не пилю тебя, что ты после работы иногда даже домой не заглядываешь, сразу на гулянки. Ну если для тебя так важно, чтобы я с модной штукой этой ходил, купи мне его, так и быть.

— Я что, с альфонсом живу? — оскорбилась Люда.

— Через два-три месяца деньги отдам, сейчас заказов много, — успокоил её сожитель.

Айфон появился у Максима на следующий день, а вот деньги за дорогую игрушку он отдавать не спешил.

— Людочка, подожди немножко, — увещевал молодой человек избранницу. — У мамы сейчас со здоровьем неважно, надо ей деньгами помочь на путёвку в санаторий. А я, как назло, ноутбук недавно купил, надо же и мне развлекаться, пока ты с подругами по кафешкам ходишь. Может, одолжим маме тысяч двадцать? Я дополнительные смены брать буду, скоро рассчитаюсь.

Отказать любимому в деньгах на восстановление маминого здоровья Людмила не могла. Но шли месяцы, а деньги за дорогой телефон и путёвку в санаторий Максим отдавать опять-таки не спешил. Однажды Людмила не выдержала и потребовала, чтобы в ближайшие дни любимый вернул долг.

— Что ты пристала со свои-ми деньгами, сказал же, отдам! — взбесился Максим. — Чем меня попрекать, на себя лучше посмотри. Четвёртый десяток лет, а ума с гулькин нос. Ты вообще детей заводить собираешься? Кому ты будешь нужна через пять лет? Думаешь, я вечно терпеть твои похождения буду? Откуда я знаю, с подругами ты там тусишь или с мужиками? А будешь куском хлеба попрекать, соберу вещи и уйду к маме!

— Да проваливай, маменькин сынок! — не сдержала эмоции Людмила. — Кому ты такой нужен? За всю нашу совместную жизнь палку колбасы в холодильник не купил. И как маме твоей не стыдно, что такого слюнтяя вырастила!

— А вот слова про маму я тебе никогда не прощу! — прошипел обиженный Максим и ушёл спать в другую комнату.

На следующее утро позавтракали по отдельности и ушли на работу, не сказав друг другу ни слова. Вернувшись вечером домой, Людмила обнаружила, что Максима нет — и вещей его тоже. Наличных пятнадцати тысяч рублей, которые женщина хранила в тумбочке на мелкие расходы, также не оказалось. Людмила позвонила бывшему сожителю, а когда Максим ответил на звонок,
услышала следующее:

— Ни айфона, ни денег ты от меня не получишь! Сама виновата, нечего было оскорблять мою маму! И не звони мне больше!

Звонить бывшему возлюбленному Людмила не стала, а написала заявление в право-охранительные органы. Через некоторое время об этом узнал Максим и однажды вечером пришёл к Людмиле, принёс айфон и тридцать пять тысяч рублей, пятнадцать из которых взял без позволения хозяйки. Попросил прощения, сказал, что раскаивается, объяснил, что был слишком обижен и хотел отомстить. Но Людмила прощать бывшего возлюбленного не собиралась.

Максим был осуждён по части 3 статьи 158 УК РФ (кража) и получил наказание в виде полутора лет лишения свободы условно с испытательным сроком один год.

СОСЕДУШКИ

Частный сектор окраины города — то же самое, что деревня. Жители знают, чья кошка на обочине дороги сидит и чья собака в ночи залаяла. А уж что у соседей в жизни творится — и подавно.

Поэтому ни для кого не было секретом, что у старенькой Нины Ивановны в послед-нее время стали сдавать ноги. По дому и огороду ещё кое-как работу справит, а вот в магазин за три квартала сходить — уже тяжеловато. Помочь из родных особо некому — дочь с семьёй в Москве обосновалась, приезжала редко. С собой жить не зовет, да Нина Ивановна и не поехала бы — к чему людям обузой быть, да и умереть на родной земле хочется.

Соседи бабу Нину в беде не бросали. Мимо её дома кто в магазин пойдёт, обязательно в окошко стукнет: не надо ли купить чего? Обычно Нина Ивановна от помощи отказывалась: подруга Шура уже и хлеба, и молочка принесла. У той ноги ещё резвые, она на десяток лет помоложе.

Шура, она же Александра Петровна, по-соседски дружила с Ниной Ивановной почти полвека. И детей вместе растили, и мужей почти в одно время схоронили. Всё в жизни было, и плохое, и хорошее. Как-то месяц не разговаривали, когда курица Александры повадилась яйца нести в сараюшке Нины. Нина хоть и не признавалась поначалу, говорила, что от её кур яйца, но шила в мешке не утаишь. Потом ничего, помирились. Куда деваться, коли дома стенкой на стенку глядят, не век же друг на друга кукситься.

По вечерам друг к другу в гости ходили чай пить да телевизор обсуждать, кто какую передачу за день посмотреть успел. И как квитанции коммунальные приходили за свет да воду, тоже друг к дружке бежали, высчитывали, всё ли правильно начислили. А когда посчитают, Шура отправлялась на почту платить, за себя и за подругу. За себя со своей банковской карты платила, за Нину — с её. По дороге домой и пару тысяч наличных с карты Нины для неё снимала, мало ли на что соседке деньги понадобятся. Пин-код знала — прямо на карточке карандашом был написан, чтобы не затерялся и не забыть.

Вот с квитанций соседское недопонимание и началось.

— Слышь, Шура, у меня на платёжке же вот столько денег указано, а с карты сняли чуть ли не на сто рублей больше, вон мне оповещение на телефон пришло. Ты ещё что-то с карты покупала, что ли? — вопрошала подружку баба Нина.

— Да сколько же тебе раз говорить, что на почте за квитанции комиссию берут, вот и чек за неё.

— Ну как так, понять не могу, всё мне кажется, что ты ещё что-то на почте покупаешь, — сомневалась Нина Ивановна.

— Что я тебе на сорок пять рублей куплю? Конверт или газету, что ли? Да на кой они мне ляд? Совсем у тебя мозги одряхлели, ничего не соображаешь, — обижалась баба Шура. А потом соседям пересказывала, что у подруженьки её совсем с головой плохо, в краже копеек её обвиняет. Соседи сочувствовали: что поделаешь, возраст.

И баба Нина стала жаловаться людям на соседку: наказала Шуре купить по полкило пряников да конфет, а взвесила на руках — вроде как и тех, и других граммов по триста выходит. А по деньгам — по полкило. Может, съедает по дороге или себе отсыпает? Шуре про подозрения не говорила, боялась обидеть. Вдруг зря напраслину на соседку наводит? Не пойман — не вор.

А люди у нас бдительные. От одного дома к другому поползли слухи, что баба Шура бабу Нину обкрадывает. И печенье лямзит килограммами, и сосисок по шесть штук не доносит, да и сотней-
другой денег не брезгует, благо соседская карта всегда под рукой.

Дошли слухи и до самой «воровки». Оскорбилась Александра Петровна: чуть ли не каждый день тяжёлые сумки с продуктами волочёшь, а в благодарность такое? Но виду не подала. Вечером выслушала очередной наказ подруги, что купить, а утром отправилась в магазин. Приобретя набор продуктов для соседки, заглянула в банк и сняла с чужой карты тысячу рублей. «Раз уж я для тебя воровка, то хоть раз воровкой и стану — всё равно так уже люди говорят!» Вернувшись, отдала продукты Нине Ивановне, а про прикарманенную тысячу умолчала. Да, видимо, в порыве мстительного гнева запамятовала, что на телефон соседки приходят оповещения о всех банковских операциях.

Так как свою вину баба Шура не признавала, баба Нина обратилась в полицию. Состоялся суд, Александра Петровна получила один год лишения свободы условно.

С той поры соседки больше не общаются, а продукты для Нины Ивановны теперь покупает социальный работник.

Имена и события по этическим причинам изменены, все совпадения являются случайными. Публикация подготовлена по материалам Ржевского городского суда.

Елена СМИРНОВА