Пушкиногорье. Летние воспоминания

В последнее время Александр Сергеевич из памятника, иконы и обязательного автора из школьной программы стал потихонечку превращаться в «своего парня». Забавные и дружелюбные шаржи в серьезных книгах о поэте, веселые и непосредственные истории из его бурной жизни, произведения, в которых поэт предстает не только тем, кто всю жизнь посвящал Отчизне «души прекрасные порывы», но повесой, ветреным любовником, острым на язык полемистом. Короче, он потихоньку оживает, становится гораздо ближе и понятнее современному человеку. И от этого великое имя отнюдь не становится менее великим. Ни один человек, владеющий русским языком, не усомнится, что Пушкин — «солнце русской поэзии». Скорее, наоборот, современному читателю захочется узнать об Александре Сергеевиче больше, еще глубже погрузиться в безбрежный и могучий океан его стихотворных и прозаических строк.

А где же можно лучше понять поэта, как не там, где он жил и творил? Потому в Михайловское, друзья, в Тригорское, в Петровское! К Пушкину!

В том, что к поэту действительно не зарастает народная тропа, пришлось убедиться почти сразу. Ехать решили в июле, а уже в мае свободных номеров в знаменитой базе отдыха оставалось совсем немного. Мы решили, что комфорт в этой поездке вообще не главное. Мы же туда к Пушкину едем! И смело заказали бюджетный трехместный номер со всеми удобствами, даже не почитав отзывы.

Прощайте, братцы: мне в дорогу!

Путь в Пушкиногорье (мы путешествовали на автомобиле) оказался удивительно легким. Трасса Москва — Рига (тогда еще без ям) была до Нелидово полупустой, а далее поч-ти пустой — ехать в столицу недружественной Латвии желающих ныне немного. Почти по всей трассе шел ремонт. Но удовольствие от езды по идеальному, свежеуложенному асфальту несколько омрачалось полным отсутствием дорожной разметки на многие километры вперед. Оставалось полагаться на Бога и русский авось. Естественно, мы промазали и с поворотом. Я растерялась. Настойчиво навязанный папой «Атлас автомобильных дорог СССР» говорил одно, «Яндекс-карты» — другое, навигатор — третье. Молодое же поколение уговаривало довериться подозрительной американке Siri. И как ни странно, именно эта далекая от российской действительности всезнайка находила оптимальные пути объезда ремонтируемых участков и прокладывала самые короткие маршруты. Безобразие какое-то. Зато «Яндекс» завел нас в такую исконную, посконную и домотканую Русь, о существовании которой мои дети даже и не подозревали. Среди бескрайних (засеянных, между прочим) полей паслись стада коров. Брела по совершенно убитой, кажется, когда-то асфальтовой дороге лошадь, запряженная в настоящую телегу. А в открытые окна машины доносился такой медвяный и опьяняющий аромат нескошенных трав, что окружающий пейзаж казался слегка фантастическим… Автомобиль же наши восторги не разделял, и нам, чтобы не остаться без подвески и колес, пришлось с помощью Siri двинуться другим, более цивилизованным маршрутом.

Заповедник. База отдыха

Я зачем-то решила перечитать «Заповедник» Довлатова за несколько дней до отъезда. И уже не смогла отделаться от пугающе безалаберного и ироничного восприятия окружающей действительности. Но, как оказалось, именно это и спасло меня от многих разочарований.

Как только мы, добравшись до места, с чемоданом вышли из машины, вновь показалось, что мы переместились во времени. Только теперь уже в благословенную эпоху застоя. Асфальт в ухабах и рытвинах, заросшая дикой растительностью территория, совершенно советский фасад жилого корпуса. А неприветливая пожилая дама-администратор, раздраженно оглядевшая нас из своего окошечка, довершила создавшееся впечатление.

Надо сказать, в номер нас все же заселили без особых проволочек. Мы заполнили вручную какую-то форму регистрации и получили ключ на милой массивной груше. Жить предстояло на первом этаже. И не будь у нас замечательного и даже слегка игривого настроения, мы бы, наверное, тут же уехали. Никакого особого шика мы и не ждали от номера «эконом», но все же при виде постсоветских кроватей с убитыми матрасами, допотопного телевизора, блеклых обоев слегка растерялись… Но главной проблемой оказалась рассохшаяся балконная дверь, которая никак не хотела закрываться. Эту проблему мы попробовали решить, но персонал лишь притворно-удивленно вздыхал и как-то неуверенно обещал прислать плотника, который явился лишь на третий день. Так же притворно-печально осмотрел дверь и ушел, даже не пообещав вернуться. Оставалось уповать на то, что и безопасность здесь осталась на уровне благословенного советского времени, когда ключи все хранили под ковриками.

Заповедник. Музей Довлатова

Из сумрачного и сыроватого номера хотелось побыстрее выбраться. По меткому замечанию Довлатова, базу отдыха «какой-то идиот построил на расстоянии от ближайшего водоема» в совсем неживописном месте. И мы решили отправиться в музей Довлатова в деревне Березино, которая в повести названа Сосново. Удивительно, но никаких указателей на территории базы не было. Музей частный и, как мы потом узнали, не пользуется расположением официальной музейной общественности. Мы пошли наудачу и, о чудо, в нужном направлении по той самой дороге, описанной в «Заповеднике». И хотя «унылые поля» сейчас поросли уже достаточно высоким лесом, и не было видно никаких коров, но вокруг темнели те самые валуны, виден был и овраг…

Мы было возликовали, но тут столкнулись с неожиданным препятствием, не описанным незабвенным Сергеем Донатовичем. Нас атаковали комары. Причем такие, каких мы, родившиеся и выросшие в ржевских болотах, никогда не видели…. Скорость их нападения была просто космическая, а размеры и полосатость превосходили все мыслимые пределы. Отмахиваясь и отплевываясь, побежали к деревне. В голове вертелось знаменитое пушкинское:

Ох, лето красное!  Любил бы я тебя,

Когда б не зной, да пыль, да комары,  да мухи….

Дом, в котором Довлатов жил во время работы экскурсоводом, мы нашли почти сразу. Под раскидистой березой среди цитат из «Заповедника», уже давно ставших крылатыми, нас встретила очень милая пожилая женщина, которая оказалась и экскурсоводом, и хранителем, и кассиром музея в одном лице. И хотя она интересно рассказывала, отвечала на вопросы и вообще оказалась человеком очень эрудированным, цена за билет нам показалась чрезмерной…. А ведь ещё недавно этот частный музей существовал на пожертвования, потом стал брать за вход минимальную плату. А теперь вот с нас взяли почти как за вход в Эрмитаж. Непорядок, Довлатову бы не понравилось. Он жил в те счастливые времена, когда самой твердой валютой и поводом для знакомства были далеко не деньги…

Но и экскурсия, безусловно, была интересная, и место атмосферное. А вот состояние дома, построенного в 1900 году, удручающее. Держится он исключительно благодаря сложной системе подпорок. Да и во времена Довлатова он выглядел ненамного лучше. Вспомним:

— Дом Михал Иваныча производил страшное впечатление. На фоне облаков чернела покосившаяся антенна. Крыша местами провалилась, оголив неровные темные балки. Стены были небрежно обиты фанерой. Треснувшие стекла — заклеены газетной бумагой. Из бесчисленных щелей торчала грязная пакля.

Низкие потолки, вещи ушедшей эпохи, книги, фотографии, пила «Дружба», портрет Мао и Гагарина, дыра под кроватью, из которой из подпола вылезали собаки. Настоящий портал в советское прошлое.

Приятнейшим бонусом для нас стало появление за забором того самого Толика!

— Я пересек деревню, вернулся. Помедлил возле одного из домов. Хлопнула дверь, и на крыльце появился мужчина в застиранной железнодорожной гимнастерке.

Я поинтересовался, как найти Сорокина.

— Толик меня зовут, — сказал он.

К вниманию туристов этот обычный деревенский житель уже давно привык. Иногда приходит пообщаться, но к нам не пошел, очевидно, был не в настроении. Хотя, по словам экскурсовода, Довлатов для него — святое.

У входа в дом висит знаменитая фотография Сергея Донатовича, на которой он в перчатках сидит на полу у белой стены. На всех фотографиях американского периода у него такие же необыкновенно грустные глаза. И его становится пронзительно жалко. Место писателя было здесь — на крылечке, среди этих бескрайних «далей», рядом с Толиком и Михал Иванычем, рядом с его читателями, а не там, в чужих бетонных джунглях Нью-Йорка. Как же он, наверное, скучал….

Очень довольные музеем, обсуждая то новое, что удалось узнать, мы пустились в обратный путь. Сорвали березовые ветки и попытались отбиться от еще более активизировавшихся к вечеру комаров. Получилось плохо. Поскуливая и почесываясь, побежали в поселок в надежде скупить все имеющиеся в наличии средства от этих кровососов. Но нас ждало жестокое разочарование — ни в одном магазине их не было! Совсем по-советски нам пообещали подвезти завтра. Спасла аптекарь, которая жалостливо посмотрела на нас и оделила маслом гвоздики, достав его откуда-то из-под прилавка. Не думаю, что комары этот запах вообще заметили, но чисто психологически нам, хоть чем-то намазавшимся, все-таки стало легче.

Продолжение следует

Ольга ВЛАДИМИРОВА