Записки поискового отряда «Пионер»

Красноармеец Иван Павлович Воронин, 1908 г.р., уроженец деревни Большая Ижмора Земетчинского района Пензенской области. Стрелок расчёта ПТР 439-го стрелкового полка 52-й стрелковой дивизии 30-й армии Калининского фронта. Самодельную записку он адресовал сразу двум родным людям — отцу Павлу Сергеевичу и жене Татьяне Ивановне…

Работали мы всё на том же боевом пятачке севернее деревни Полунино. Бойцы в той воронке, найденной 24 марта 2023 года, лежали вповалку, один на другом, было их четверо. Зная местный грунт и понимая, что плюсовая температура стала стабильной, приготовились к подъему останков и морально, и физически. Черпаки, вёдра, тройной запас сил и какая-нибудь «отбивашка». Весной желательно что-то из подручных средств положить на краю раскопа, камень или бревно, например. Глина настолько липкая, что лопата становится неподъёмной, грунт не отстаёт. Тогда надо стукнуть о твёрдое хоть слегка, он и отвалится.

Тут, кстати, можно вспомнить начало 1-й Ржевско-Сычёвской наступательной операции, несмотря на то, что это был август. Проливные дожди, которые начались практически одновременно с началом операции и шли несколько суток, превратили землю в глиняное болото. Здесь такая местность. Представьте, что вы в атаке и пытаетесь бежать, но ваши ботинки — это два кома скользкой глины. Нет скорости в атаке — ты лёгкая мишень. Ползти по такому на пузе — то ещё занятие, местами и утонуть можно. Танки встали, многие даже не добрались до исходных. Авиация вылететь не может. Артиллерия решает вопросы с подвозом, а точнее с подносом снарядов, встало всё. И только рядовой пехотный Ваня, практически без поддержки, отправляется вперёд. Никаких оперативных пауз в результате сложившихся погодных условий. Взять Ржев!

Что-то я отвлёкся… В общем, ребята копали, обстукивали лопаты, осушали, отводили, отгребали, ножами зачистили, подняли. Заканчивают Сергей Викторыч с Игорем этот подъём, остаётся котелок достать в углу раскопа, он уже показался из земли. Ну и дно под останками ножом зачистить. И тут рядом с котелком из глины стекляшка блеснула — трубочка-хлорница. Через секунды блестят уже глаза у Сергея Викторыча! От счастья, от увиденного — в стекляшке внутри бумажка, на которой отчётливо чернилами выведено слово «адрес». Боец, как мы думаем, понял, что цвет бумаги похож на цвет таблеток, и чтобы похоронщики обратили внимание, он сделал обложку. На ней он написал слово «адрес», а внутрь вложил даже два адреса — как он старался, чтобы знали, чтобы сообщили!

Похоронщики, возможно, забрали что-то другое для учёта, а может быть, и не забирали ничего, учли задним числом согласно спискам и поверкам. Глядя на изувеченный боезапас расчёта противотанкового ружья, в котором был Воронин, мне с трудом верится, что по карманам иссечённых осколками тел кто-то искал медальон. Маленькая хрупкая трубочка с адресами, чудом выжившая в этом аду, так и лежала в надежде, что её найдут, прочтут. «Смотрите, я тут! Я знаю правильный адрес, куда сообщить! Смотрите!» — кричала она, но сверху упала земля, и свет потух.

Иван Павлович попал в донесение о потерях своего 439-го стрелкового полка как убитый в бою 12 августа 1942 года. Место захоронения и сама формулировка говорят о том, что писали это «от балды». Указанная «западная опушка рощи, 200 м. восточнее Ржева» — это уже бои сентября, но никак не 12 августа. Те, кто выполнял сануборку в сентябре-октябре, этим не заморачивались, павших были тысячи и повсюду. Потому и писали места примерно. И тем не менее, пусть и с неточным местом, но в донесение он попал как убитый! Что же произошло потом? Почему его ищет супруга в 1946-м? Почему ей дают ответ «пропал без вести» в июле 42-го?

12 ноября 1942 года донесение о потерях уходит из дивизии, которая ещё ведёт бои под Ржевом, в ЦБУП (Центральное бюро по учёту потерь), где его получают 22 числа и учитывают 26 ноября, скрепляя всё штампом. 16 декабря на документе появляется штамп о том, что выписаны карточки и разосланы в военкоматы в соответствии с адресом учёта. В донесении указан адрес: Московская область, пос. Джунково (ныне Фирсановка), ул. Громова, д. 8. И значит, извещение должно было попасть в военкомат призыва, в Химкинский. Но не зря же боец указал, что его супруга находится в Земетчино Пензенской области, ул. Энгельса. Возможно, она с детьми была в эвакуации, и он это знал из переписки?

Допускаем, что извещение не смогли передать по адресу в Джунково из-за отсутствия жильцов. Но что делает Химкинский военком в 1946-м, когда Татьяна Ивановна пришла искать весточку о любимом? «Ничего не знаем, пишите анкету». 20 июня анкета-запрос принята в ЦБУП. Ну центральное-то всё знает, у них же все получены из воинской части и учтены ещё в
42-м! Но… буквально через неделю приходит ответ-извещение: «Пропал без вести в июле 1942-го». Как такое возможно?! Возьмите, гражданочка, и ступайте…

В объединённой базе данных отработали, собралась папочка как по самому бойцу, так и по его предполагаемым братьям. Алена Маньшина по горячим следам нашла родных в Земетчино, племянника Николая Дмитриевича. Всё, что знал, рассказал. Сверялись по имеющимся документам, измучились вопросами. Здоровья и долгих лет Вам, Николай Дмитрич! Честь и хвала Вашей памяти.

— …Отец солдата Павел Сергеевич, 1888 г.р., жил в Земетчино, позже в Ижморе. Был раскулачен и сослан, оказалась семья в Московской области, в Сергиев-Посадском (тогда в Загорском) районе. Старший сын 1908 г.р. — это дядя Ваня, которого нашли. Потом дядя Вася 1913 г.р., тоже сгинул. Позже, в 1916-м, появился дядя Саша, был танкистом. Тот воевал, но слава Богу, домой вернулся, потом жил в Омске, так и остался по танковым делам, на ремонтном танковом заводе работал. Мой отец, 1918 г.р., Дмитрий Павлович. И младшая Маша у них была 1924 г.р., она замуж не выходила, бездетной была…

— Николай Дмитрич, спасибо. Многое сошлось, что-то новость. А давайте по детям поговорим, по Вашим двоюродным братьям-сёстрам. Алёна мне сказала, что Вы дочь дяди Вани видели после войны…

— Они приезжали к нам, гостили недели две, жена дяди Вани Татьяна и дочь Анна. Мне лет шесть было, значит, это 1955-56 годы. А она уж взрослая была, ей лет 25 было, что-то вроде. Когда деда не стало в 1973-м, больше не приезжали, не знаю, как найти их.

Дальше мы про всех обсудили, появились новые зацепки по веткам братьев. Ну а я, конечно, рассказал про бои ржевские, про то, как нашли, кто мы и что для нас поиск. Пригласил всех 22 июня приехать в Ржев. В общем, душевно так всё, тепло. Ну и само собой, я рассказал про стеклянную трубочку с запиской. Так мне это в душу впечаталось, друзья. Так старался Иван сообщить своим, а сам без вести. Ну как же так?!

Ищем Ворониных в Москве, внуков, правнуков. Во-преки всему!

Сергей БЕЛКИН

* * *

Я ЗНАЮ, ЗАВТРА БУДЕТ БОЙ…

Я знаю, завтра будет бой.

Он станет для меня последним,

И теплым, солнечным днем летним

Мы навсегда расстанемся с тобой.

Я знаю, завтра я умру,

Но это больше не пугает.

Я не боюсь и принимаю

Все, что случится поутру.

Я знаю, завтра навсегда

Я пропаду для всех без вести,

Но я не потеряю чести,

И я не струшу никогда.

Я знаю точно, что простишь,

Ведь обещал тебе вернуться,

Волос рукой твоих коснуться,

Когда ты сладко-сладко спишь.

Я знаю точно: будешь ждать

И, несмотря на все невзгоды,

Ты веру понесешь сквозь годы,

Чтоб не забыть и не предать.

Я знаю точно, что весной,

Когда нас всех давно не будет,

Они придут за мной, разбудят

И отвезут меня домой.

Где я волос коснусь рукой…

Михаил Богданов