У медицинских работников есть клятва Гиппократа. А у ветеринаров? Говорят, что такой традиции — давать клятву — нет. Но если бы она была, то, наверное, называлась бы «клятва Айболита». Хоть и вымышленный это персонаж, но как нельзя лучше характеризует ветеринаров: безграничная любовь к животным и готовность всегда и везде прийти им на помощь — неотъемлемые качества тех, кто лечит братьев наших меньших.

31 августа в России отмечают День ветеринарного работника. Праздник появился в России в 2011 году с благословения Русской православной церкви и сначала назывался Православный день ветеринара, отмечался в День памяти святых мучеников Флора и Лавра, почитаемых как покровителей домашнего скота. А официальный День ветеринарного работника был учрежден только в 2014 году.

В преддверии профессионального праздника прошла наша беседа с заместителем начальника ГБУ «Ржевская СББЖ» по диагностической работе Анной Ковалёвой.

— Виталий, Ваше выступление в Ржеве должно было состоятся 24 июня, в день рождения города. Многие мероприятия тогда были отменены.

— Конечно, по возможности, я бы хотел доехать до Ржева с выступлением, познакомиться с ржевитянами, посетить мемориал Советскому солдату.

— Где родились, выросли Вы?

— Мой родной город Рославль, жил в Десногорске, в Нижневартовске. В 18 лет уехал в Москву. Сейчас живу, работаю в Долгопрудном, он тоже стал родным. Даже стихотворные строки о нем написал:

Долгопрудный,

Город чудный,

Город милый и родной,

Я и в счастье,

И в ненастье,

Кой уж год живу с тобой.

— Рука об руку с музыкой идёте давно?

— Да, окончил музыкальную школу по классу саксофона, а основное музыкальное образование получил, работая в ресторане аранжировщиком. Часто после школы, даже не сняв пионерский галстук, включал музыку и репетировал перед зеркалом с самодельной гитарой. Порой делал то же самое, используя ложки и кастрюли — это барабанная секция (улыбается).

— Музыкальная школа по классу саксофона? Почему именно это направление? Кто-то повлиял?

— Когда работал в ресторане музыкантом, мой друг и учитель был директором музыкальной школы, и мы решили повысить мне музыкальное образование, так я и окончил музыкальную школу по классу саксофона. В восемнадцать лет на необходимую для создания музыки дисциплину сольфеджио ходил с ребятами в два раза младше, и меня это нисколько не смущало. Желание получить музыкальное образование было на первом месте. Моей собаке очень нравилось, как я репетировал дома на саксофоне, она подпевала. А работая в ресторане, так ни разу и не сыграл на нем.

— Вот даже как… Подход к музыке у Вас серьёзный, задуманное обязательно должно было сложиться. На чем Вы ещё играете?

— На пианино, на барабанах, гитаре, перкуссии (перкуссия — группа ударных музыкальных инструментов, из которых звук извлекается ударом — прим. ред).

— При таком отношении к музыке наверняка мечтали и о профессии, с ней связанной?

— Мечтал стать музыкальным продюсером, создавать музыку. Представлял, как в моём треке играют бас, барабаны, гитара и клавиши.

— Желание исполнилось частично уж точно. А выросли на какой музыке?

— В основном поп-дэнс, техно, фанк, панк-рок.

— Если говорить об исполнителях?

— The Flirts, Modern Talking, Depeche Mode, The Best Of Italo Disco (сборники), Front 242, The Prodigy, Billy Paul, ABBA, Мадонна, «Кино», «Технология», Игорь Саруханов, Николай Гнатюк «Танец на барабане»…

— Как давно Вы диджей?

— С 1990 года. Тогда мы создали свою первую дискотеку в школе города Нижневартовска.

Диджейство началось с увлечениями музыкой, синтезатором и компьютером. В музыкальной студии «Холодное Лето» Нижневартовска предложили пользоваться музыкальной студией, а взамен я должен был проводить дискотеки в школе. Так и стал диджеем.

— Что включали на первых школьных дискотеках? Помню, с каким уважением мы, девочки 90-х годов, относились к парням, которые её вели.

— У нас была команда из четырех человек. Первым выходил на танцпол заводила, ещё были два диджея и звукорежиссер, ещё девочки — группа поддержки. Играли разные треки: «Кармен», «Технология», «Доктор Албан», записи с MTV и студий звукозаписи. Вести дискотеку было на уровне выступления артиста.

— Это точно!

— Зарабатывали по десять рублей. Я сразу же тратил их на колу для подруги и себя, и обязательно на звукозапись. А на дискотеке я ни разу не танцевал.

— Как так?

— Не умел и стеснялся. Но перед выпускным репетировал два часа перед зеркалом школьный популярный танец и исполнил его на дискотеке. И, конечно, затем был школьный медленный танец под «Технологию» — «Странные танцы».

— «Странные танцы» — хит хитов! Успех в карьере определяют не только образование, трудолюбие и увлечённость делом, а также удачный псевдоним. Как появилось имя DJ Vini?

— Мой друг, крутой музыкант Валерий Орлов, дал мне прозвище Винни-пух, потому что я был полноват. В 2005 году, когда произошёл мой первый релиз в стиле транс в Германии на лейбле Vandit Records (принадлежит известному диджею Paul Van Duk), нужно было срочно подписать контракт и указать свой ник, так и появилось DJ Vini.

Благодаря этому факту я познакомился со своим продюсером, который тоже любил стиль музыки Транс. Но для нашего клуба мы делали музыку в стиле поп.

— На кого из наших и зарубежных артистов-диджеев Вы ориентируетесь?

— Конечно, многих считаю своими учителями. Прежде это был нидерландский DJ Tiesto, сейчас итальянская группа Medusa. Последний свой танцевальный релиз я так и назвал — Meduza.

— Виталий, музыку, звук Вы пишете в программах или используете «живые» инструменты?

— Сейчас вся музыка пишется в программах с использованием живых инструментов. Так практикую и я. Записываю в программе аккордеон и отправляю пример аккордеонисту. Он записывает у себя живой аккордеон и присылает мне — появляется живой инструмент в компьютерной программе. Сейчас запись живых инструментов стала проще и доступней.

— В каких жанрах играете, а какие слушаете?

— Играю в танцевальном жанре, а слушаю разную музыку, это зависит от настроения. Это может быть джаз, соул, фанк, поп, рок и так далее.

— Сколько времени прошло от начала работы диджеем до известности?

— С 1990 до 2005 года.

— 15 лет. А что для этого послужило толчком?

— В 1990 году были студии звукозаписи, которые кружили голову разнообразием крутой музыки, а в 2005 году — знакомство с Алексеем Горобием и его командой GoroProduction. Тогда эти ребята очень необычно создавали ночные клубы и музыку. Это была новая эпоха музыки в России!

— Есть ли у Вас ученики, те, кому хотелось бы передать свой опыт?

— Да, у некоторых из них уже выходят свои релизы на музыкальных лейблах. Передать опыт рад каждому диджею или музыкальному продюсеру.

— А как правильно и не обидно говорить: диджейство или диджеинг?

— Наверное, диджеинг, сейчас так модно.

— Виталий, с кем из музыкантов, певцов Вы сотрудничали и сотрудничаете?

— Этот вопрос очень сложный, как бы всех вспомнить и никого не обидеть. Например, совсем недавно записали новый трек с Михаилом Гребенщиковым. Сотрудничал с Львом Лещенко, Аленой Апиной, Светой, Максим, группами «Би-2», «Пицца», «Мумий Тролль», UMA2RMAN, «Руки Вверх», DJ Vengerov & Fedoroff, Paul Oakenfold’…

— Внушительные имена…

— Это суперкраткий список артистов. Постоянно сотрудничаю с молодыми начинающими артистами.

— Где Вы выступали и выступаете?

— Сейчас в основном езжу по России. Работал во многих городах от Калининграда до Южно-Сахалинска. За рубежом — в Италии, Швейцарии, Турции, Объединённых Арабских Эмиратах, Сербии, Эстонии, Латвии, Германии, Франции, Испании, на Кипре, на Украине, в Мексике.

— А на каких площадках? Какие особенно запомнились?

— Площадки разные — ресторан, ночной клуб, теплоход, кафе, пляж… Из последних мне запомнилось выступление на 85-м этаже в Москва-Сити.

— Для музыканта важно продвигать свою музыку, как это делаете Вы?

— Раньше это делал мой продюсер Алексей Горобий — основатель клубных проектов «Дягилев», «Лето», «Осень», музыку раскручивали через ночной клуб. Мы создавали треки и играли только в клубе, но людям нравилась наша музыка, и мы выпустили диски на «Горбушке» (столичный радиорынок). В то время «Горбушка» очень хорошо раскручивала треки. Сейчас продвижение идет через интернет. Мои композиции в основном выпускают лейблы L_music_moscow, Digital Project, Proartsound Music, «Первое Музыкальное Издательство».

— Творческая работа требует серьезных эмоциональных затрат. Кто и что Вас вдохновляет?

— Публика и, конечно, музыка. Новые или старые хиты, всегда вдохновляют шлягеры.

— Ваши друзья — в основном из мира музыки, творческие люди?

— Конечно, многие мои друзья — творческие люди, но не все музыканты. Есть дизайнеры, режиссеры.

— А дружба в диджейской среде возможна?

— На западе многие диджеи дружат и делают совместные треки. У нас это направление не так развито, как за границей, но дружба возможна.

— И конкуренция есть…

— Как в любой сфере, так и у диджеев. Это подталкивает к постоянному развитию. У одного диджея выходит крутой трек, и все хотят создать что-то своё, не хуже.

— Благодаря здоровой конкуренции, когда хочешь сделать лучше и лучше своё, а не хуже, чем у другого — двигатель прогресса в любой сфере. Если дело увлекает, возрастного ценза нет, стать диджеем можно и в 35…

— Конечно, начинать в нашей сфере никогда не поздно, будь тебе 43, 53 года. На мой взгляд любое дело никогда не поздно начинать. Например, британскому диджею Carl Cox сейчас 60 лет.

— У многих желающих или только задумавших о диджеинге всё
впереди, стоит только приложить силы. Напутствие тому, кто только начинает свой путь в диджеинге, скажете…

— Диджей — человек, который играет музыку, исходя из того, какая публика и где проходит мероприятие. Начиная диджеинг, в первую очередь, нужно думать о публике. Исходить из того, что публика хочет услышать. Успех вечеринки зависит в том числе и от настроя диджея. Нужно чувствовать, какой и когда ставить трек.

— А пожелание всем нам…

— Берегите себя! Успехов!

Беседовала Ольга ЖДАНОВА

17 и 18 августа на АО «Электромеханика» проходила научно-техническая конференция «Специализированное оборудование для современных технологических процессов».

Прошедшая суббота оказалась насыщенной на события. Это и спортивный праздник на стадионе «Горизонт», и показательные прыжки с парашютом членов подмосковного авиационного клуба «Аэроклассика» (об этом мы расскажем в следующем номере), и открытие нового арт-объекта «Не попасть в просак», и, конечно же, Яблочный Спас.

— Илья Моисеевич, тема, с которой непосредственно связана Ваша профессиональная деятельность, ржевитянам близка и понятна. Неподалеку от города расположен большой полигон ТКО, и несколько лет назад общественность активно обсуждала его возможное расширение. Наверное, это было примерно в то время, когда Вы и приезжали в Ржев для обсуждения перспектив выпуска на одном из местных предприятий оборудования для отрасли обращения с отходами. Той самой отрасли, в которой Вы работаете с советских времён и с переходом к рыночной экономике не только ей не изменили, но и основали собственную компанию с экологической направленностью деятельности. Сегодня вы входите в экспертный совет по нацпроекту «Экология» и, без преувеличения, являетесь одним из компетентнейших в нашей стране специалистов в данной области. Давайте поговорим об этом…

— Мир — такой, какой он есть. Не хороший, не плохой, — равновесный. Человек, ведя свою деятельность и влияя на окружающий мир, должен стремиться к позиции равновесия в экосистеме. Я убеждён, что обращение с отходами — это отношение человека к миру.

— Поясните?

— Мы пришли в природу и продолжаем здесь развиваться техногенно, используя её возможности для удовлетворения своих потребностей, и при этом не особо с нею считаясь. Мы применяем химические, термические, биологические методы, всё более усложняя их, и производим нужные нам продукты и товары. А о том, как использовать (и вообще куда девать) побочные продукты таких производств и сами товары, когда они уже потеряли для человека свою ценность, вспоминаем в самую последнюю очередь. А ведь это сложнейшие изделия и вещества.

Свалки — это результат нашего стремления «собрать и куда-то убрать» эти вещи, по сути, просто отодвинуть от себя. Но ведь нужно минимизировать последствия своей жизнедеятельности, это раз. Два — их можно использовать повторно, и данная тема всегда мне была интересна своей сложностью. Да, сделать новую вещь непросто, но ещё сложнее её разобрать и придумать, что полезного можно из нее получить дальше. Можно вернуть природе, пусть она самостоятельно это использует. Можно использовать как сырьё для новых товаров. Но здесь стоит задача: перед тем как использовать в другой сфере (скажем, в строительной) — нейтрализовать вредные отходы.

— Это то, что называется «экономикой замкнутого цикла»? Принципиально иной подход к производству и хозяйственной деятельности, который решено внедрить в России до 2030 года?

— Да, именно. Задача — сохранить ценность вещей и материалов для экономики на более длительное время, а в отходах видеть прежде всего ресурсы для нового производства, и так до бесконечности.

Такие замкнутые циклы очень сложны и очень интересны! В идеале, уже на стадии проектирования производства новых товаров нужно продумывать «цепочку» дальше, определяя, как и что из них далее можно будет вернуть в природу, что использовать в рекреационных целях, а с чем (более опасным) работать дальше, придумывая пути максимально безопасной утилизации или переработки.

— Идеальный подход…

— …Если бы не финансовый вопрос. Как обеспечить нашу безопасность в стране с использованием современных методов, но при этом не перегрузить экономику? Развитие экологических программ всегда высокозатратно, настолько, что бездумное их использование способно и вовсе остановить экономику страны. Это мы видим сейчас на примере европейских государств, где погоня за экологичностью почти полностью остановила промышленное производство. Точнее, спасает только возможность перенести его в другие страны (где требования экологи пока не столь высоки). Итог — Китай и другие страны Азии нарастили производство, при этом сами стали сильнее и теперь уже готовы диктовать другим государствам, растерявшим эти компетенции, свои условия.

Соблюсти баланс между жизнедеятельностью человека, включающей в себя производственную деятельность, и экологией — очень важная и интересная задача, которой мы сегодня занимаемся.

— Мы — это группа компаний, которые Вы основали?

— Да. Например, кредо и компетенции предприятия «Стройинжсервис» — профессиональная работа по созданию высокотехнологичных объектов, призванных улучшить взаимоотношения человека с окружающим миром. В основе этой деятельности — не только наши высокие компетенции и опыт в сфере создания объектов «под ключ», проектирования, экотехнологий и машиностроения. В её основе — правильные взгляды на экологию, сочетающие в себе и философию, и экономику, и науку. Если говорить проще, то Президент РФ инициировал программу «Чистая страна», а мы знаем не только как её осуществить, но и куда идти дальше.

— Кстати, об осуществлении. Одно из направлений деятельности упомянутого предприятия — рекультивация крупных полигонов ТКО, так? Расскажите об этой работе!

— Рекультивируем полигоны мы с 2007 года, и за первые десять лет стали лидером с показателем в 180 гектаров. Поэтому в 2017 году, когда началась федеральная программа «Чистая страна», мы сразу в неё активно вступили и по сей день ведем комплексную работу, направленную на улучшение окружающей среды и минимизации вреда от существующих полигонов ТКО, не только в Подмосковье, но и в Мурманске, а также Челябинской, Пермской, Кировской областях. Только в Московской области нами за пять последних лет рекультивировано восемь полигонов.

— Думаю, для Тверской области это тоже было бы очень актуально! Поясните читателям, что такое рекультивация и к чему она ведет?

— Полигон ТКО, если упрощенно — это огромная куча мусора, как правило, выходящая за официальные границы участка полигона. Это миллионы кубометров отходов, большая часть органических, которые уже лежат на этом месте годы или десятилетия. Внутри идут процессы брожения, и наша основная задача — добиться минимизации попадания продуктов распада в окружающую среду. Вначале используются технические способы, часть которых направлена на то, чтобы придать полигону максимально правильную, обозначенную проектом форму (мы формируем подпорные стенки, укрепляем периметр, поднимаем уровень полигона над уровнем земли)… Потом монтируем системы дренажа и фильтрации в зависимости от выбранного технического решения. А затем формируем армогрунтовые стены и закрываем тело полигона полностью. Через 15 лет в результате химических процессов внутри полигона постепенно перестанет выделяться фильтрат, сам холм будет год за годом осаждаться. И когда-нибудь это будет обычная земля.

— А в течение этих 15 лет, пока активные процессы идут?

— А вот это вопрос интересный, и ответ на него как раз в зоне наших компетенций. Нами разработаны технологии, которые позволяют снизить негативное воздействие полигонов на окружающую среду.

Считаю, то, как реализуется программа «Чистая среда» сегодня в России, достойно критики. Президент страны поручил её разработать и внедрить для улучшения среды обитания граждан, и рекультивация существующих свалок должна была стать её неотъемлемой частью. Идеологически эта программа была подготовлена достаточно, а вот технологически — нет. Да, многие полигоны были закрыты, там был проведен необходимый комплекс работ по рекультивации, но «побочным эффектом» таких работ (на которые, кстати, были направлены большие бюджетные средства) стало получение «на выходе» веществ, более опасных и более дорогих в переработке, чем исходный продукт. То есть за-крытые полигоны, оснащенные установками факельного сжигания свалочных газов, стали объектами производства диоксинов и фуранов. А те, где применена система обратного осмоса, стали фабриками по производству концентрата фильтрата. Словом, из тела такого полигона выходят не просто загрязнительные жидкости, а концентрированные, с более высоким классом опасности, с которыми надо что-то делать дальше.

Наш подход к рекультивации другой: мы удаляем из тела полигона только избыток свалочного газа и создаем систему, которая благодаря изменению газодинамических процессов в теле полигона ТКО снижает выбросы вредных газов в атмосферу. Из тела полигона нужно будет убирать излишки технической воды, а все остальные загрязнители, благодаря разработанному нами способу, остаются либо в виде связанной воды, либо высушенными в теле полигона — но не специальным нагреванием, а естественными, образованными процессами в самом полигоне, температурами.

Наши технологии — отражение нашего принципиального подхода к обращению с отходами: мы ориентированы на то, чтобы нашу страну, нашу жизнь, сделать более комфортной, равновесной, сбалансированной по отношению к окружающему миру. Чтобы человек в этом мире жил как можно более здоровой долгой жизнью, не ухудшая, а максимально гармонируя, развивая его.

— Государство к этому готово?

— Государство выделяет деньги, это его функция. Если мы знаем, как добиться поставленной цели, и можем в этом убедить окружающих — государство помогает. Президент ставит задачу: сделать нашу страну чище, чтобы её население жило лучше. А роль научного сообщества — разрабатывать пути реализации, придумывать технологии осуществления этих задач. Причем это должны быть отечественные технологии и оборудование.

— Илья Моисеевич, Вы считаете, нужно перестать смотреть на Запад, который в работе с отходами на шаг впереди нас?

— Нужно. Во всех западных технологиях использованы наши отечественные разработки, я за десятки лет работы здесь и за рубежом убедился в этом многократно. Во многих западных компаниях работали и работают наши, отечественные специалисты. Порочный подход сформировался в 90-е годы: продать технологии, а потом купить готовое, сделанное на их основе оборудование. Так было проще в ситуации, когда у нас был избыток денег от продажи газа и нефти: мы тратили их на рынок потребления, не направляя усилия на организацию производственной деятельности. Так мы за несколько лет «просели» в производстве микропроцессоров, которые в начале разработок были не хуже импортных, и во многом другом. Теперь «догоняем». Не надо использовать слово «импортозамещение», оно неправильное. Надо возвращаться на нашу, российскую, площадку, и делать наше, российское, оборудование на основании наших разработок. Объекты, то есть полигоны, созданные нашей компанией по такому принципу, успешно действуют: мы в режиме реального времени автоматически наблюдаем за их работой, регулируем и при помощи российских датчиков контролируем все параметры: температуры, состав и количество выбросов в атмосферу, постоянно отслеживаем нормы. И мы готовы такие объекты, которых в Московской области у нас несколько, тиражировать по всей стране. Не брать на вооружение методы и технику, от которых Европа уже отказалась, шагнув дальше (такие, как факельные установки для обезвреживания свалочного газа, которые по факту создают еще более опасный продукт), а создавать альтернативу.

Задача по обращению с отходами, в том числе высокотоксичными, решена и за рубежом, и в России. Пока только теоретически. Практически же это произойдет, когда будет построено достаточное количество необходимого оборудования. Заказ на него должен исходить от самого главного заинтересанта — от государства. А созданием технологий и машин занимаемся мы, не просто расширив проектную группу, но и освоив выпуск экологических машин и установок, которые позволяют сократить негативное воздействие на окружающую среду. Чтобы к следующему этапу экологической программы, которая будет внедрена на федеральном уровне, направить свои опыт и компетенции на реальную работу по снижению негативного воздействия полигонов на природу нашей страны. Это экологическая и политическая задача.

Беседовала Светлана АРТЕМЬЕВА