Неудивительно, что когда я впервые попала в костюмерную, то задержалась там гораздо дольше, чем планировала. Следующие визиты тоже были довольно продолжительными. Да и как может женщина спокойно выйти из чудо-комнаты, заполненной висящими на вешалках юбками, кофточками, платьями,
брюками, костюмами, шляпами и шляпками… Тем более из комнаты, где все шедевры — рукотворные. А вот и их автор — Наталья Виноградова.

Продолжаем публиковать мнения известных российских деятелей культуры в поддержку музея «Дорога к Пушкину», что находится в Зубцов-ском районе Тверской области.

— Дарья Федоровна, спасибо, что нашли время поговорить. Вы — один из самых опытных терапевтов нашей поликлиники. Многие пациенты доверяют Вам больше, чем узким специалистам. Расскажите о Вашем пути в медицину.

— В Карагандинский медицинский институт я поступила после медицинского училища. А после его окончания сначала поработала в Казахстане, а в 1989 году мы с семьей переехали в Ржев. И уже 37 лет я тружусь участковым терапевтом.

— Та медицина, в которую Вы пришли 37 лет назад, и та, в которой работаете сейчас, сильно различаются?

— Самое главное отличие, я бы даже сказала, проблема, в нехватке врачей. Многие, с кем я начинала работать, уже ушли на пенсию, а притока молодых специалистов нет. Поэтому работать очень тяжело. Катастрофически не хватает времени, мы всегда перегружены. Приходится работать на дополнительных участках, замещать других врачей. Это изматывает, лишает удовлетворения от работы. Ты не успеваешь уделять своим пациентам достаточно времени, а уж о том, чтобы выслушать, поговорить по душам, даже и мечтать не приходится.

— А ведь Вы практически с первого дня в Ржеве работаете на одном и том же участке, хорошо знаете своих пациентов. Это большая редкость в наши дни.

— Конечно, многих я знаю очень хорошо. Они меня ждут, хотят поделиться новостями, посоветоваться. Понимание того, что у меня физически не получается уделить им столько времени и внимания, сколько хотелось бы, и лишает удовлетворения от работы. Когда приходишь к людям, а впереди еще вызовы, машину выделили на строго определенное время и ее ждет другой доктор, — ты понимаешь, что надо бежать, и делаешь только самое необходимое, не успевая просто пообщаться с ними… Это расстраивает. Хочу сказать моим пациентам огромное спасибо за внимание и попросить прощения за постоянную нехватку времени. На дополнительном участке все это усугубляется еще и тем, что пациенты и состояние их здоровья тебе совсем не знакомы. А за час вместо трех человек нужно осмотреть десять. О каком удовлетворении от работы может идти речь? Но это реальность, с которой нам всем приходится мириться. Я понимаю и разделяю недовольство наших пациентов. Но изменить что-либо не в наших силах. Врачей не хватает везде.

— За время Вашей медицинской практики приходилось сталкиваться с ситуацией подобной нынешней?

— Нет, на моей памяти такого не было. Случались очень тяжелые эпидемии гриппа, когда в день было по 50 человек на приеме. Но сейчас дело не только в самом вирусе. Изменились подходы к обследованию. Например, компьютерная томография в условиях той массовой истерии уже перестала быть решением врачей. Люди при малейших симптомах требуют проведения такого серьезного обследования, пытаются его сделать самостоятельно. Убедить их в том, что оно не нужно, очень сложно. Порой кажется, что наши пациенты знают о коронавирусе и его последствиях больше нас, врачей! Например, хорошие результаты флюорографии некоторых не убеждают. Человек считает, что ему нужна компьютерная томография. Ведь он слышал, он читал! А то, что она применяется уже для определения процента поражения легких, если другие методы обследования показывают пневмонию, он не знает. КТ далеко не безвредна, а на ранних сроках заражения может быть неинформативна. И мы имеем уже много случаев бесполезно сделанного обследования. Только врач в индивидуальном порядке определит необходимость КТ, сроки обследования. Но убедить испуганных людей очень тяжело. Мы теряем время, силы и ресурсы. И все это — результат той паники, которую посеяли СМИ. Отрицать серьезность этого заболевания нельзя, но в отсутствие разумного подхода и доверия к врачам ситуация не улучшится. Мазки на COVID-19 пока строго ограничены Постановлением Правительства, и не от медиков зависит их проведение без показаний всем желающим.

— А бумажной работы меньше не стало?

— Её стало гораздо больше. Но бумагами мы чаще всего занимаемся во внерабочее время.

— Дни участковых терапевтов теперь четко поделены на «температурные» и «обычные»…

— Да, через день мы ходим на вызовы к тем, у кого высокая температура и, если так можно выразиться, к «здоровым» больным. Это сделано для того, чтобы обезопасить наших пациентов. В «температурные» дни мы идем на приемы в специальной одежде — маске, шапочке, защитном костюме, перчатках, бахилах. Конечно, в них ужасно неудобно и трудно работать, а сейчас еще и жарко. Не хочу жаловаться, но представьте, как мы себя чувствуем к концу рабочего дня! Не скрою, порой приходят мысли об увольнении, но от этого шага меня удерживает мысль о том, что я не могу подвести своих коллег. Я их всех очень люблю и, наверное, не представляю себе жизни без нашего коллектива. Нас, терапевтов, осталось совсем немного, а сейчас еще и время отпусков. Очень непростая ситуация. Мы порой сутками не бываем дома; прием, ночное дежурство, снова прием. Особые слова благодарности хочу сказать своей самой главной помощнице — моей медсестре Юлии Евгеньевне Вурьевой, которая рядом в самые тяжелые и напряженные моменты помогает собраться, сосредоточиться и даже принять верное решение.

— Врачи тоже болеют. И это происходит достаточно часто. Не боитесь?

— Боимся. И даже не столько за себя, сколько за своих близких. Поэтому я стараюсь соблюдать разумные меры предосторожности. Конечно, ни к чему ходить по улице в маске, в которой скапливается и размножается инфекция. А вот в помещении этой мерой не стоит пренебрегать.

— Стоит ли заниматься самолечением в целях профилактики?

— Самолечением не стоит заниматься никогда, тем более сейчас. Нам постоянно приходят новые рекомендации по лечению коронавируса. В каждом конкретном случае лечение назначается индивидуально. Вирус изучают, и схемы меняются. Что будет дальше, пока не знаем. Ждем результатов разработки вакцины. Ведь бывали очень тяжелые гриппы, со смертельными исходами. Но каждый год разрабатываются новые вакцины, с учетом мутации вируса. Я сама прививаюсь каждый год. Не сделала прививку лишь однажды, и в тот год заболела пневмонией.

— Часто приходится слышать о тяжелом течении болезни и даже смерти людей, затянувших с обращением за помощью. Как не затянуть и в то же время не принять легкое недомогание за смертельный вирус?

— Эта проблема существует, особенно в условиях той массовой истерии, которая нагнетается. Но если с утра легкое недомогание и температура 37,2, то в ту же минуту вызывать врача и, уж тем более, скорую помощь, конечно, не стоит. В апреле нас постоянно вызывали из-за слабости и потливости, а в домах была жара из-за отопления. Сегодня температура воздуха 32 градуса. Понятно, что многие опять чувствуют слабость, потливость и недомогание. Стоит понаблюдать за собой, померить температуру еще раз через какое-то время. И не паниковать. А вот першение, боль в горле — это уже инфекция, и нужно обращаться за медицинской помощью. Нет температуры — можно и в поликлинику прийти, посоветоваться, взять больничный, отлежаться дома. Но совсем не обязательно, что это коронавирус. Паника — худший враг и врача, и пациента.

Отдельно хочу сказать про приемы. Мы стараемся направить потоки тех, кто приходит на приемы с ОРВИ и пневмониями, в отдельные дни. Но это не всегда получается, так как люди порой сами не могут четко определить симптоматику. Это нас, конечно, очень настораживает.

— Некоторым кажется, что врачи сейчас заняты исключительно коронавирусом и на «обычных» больных уже особо внимания не обращают…

— Это не так. Вот сегодня у меня «здоровый» день. Обращаются больные с самыми различными заболеваниями, лечим, корректируем лечение, обследуем. Другой разговор, что не стоит сейчас проходить плановые осмотры, без причины идти в поликлинику, например, чтобы просто посмотреть, в норме ли давление или сделать кардиограмму. Нет ухудшения — лучше сидеть дома.

— Как с теми лекарствами, которые получают пациенты с хроническими заболеваниями?

— Хронические больные — основная группа риска, поэтому стараемся обеспечить их лекарствами дистанционно. Выписываем, и медсестры развозят их по домам. Все здесь тоже решается индивидуально, в зависимости от самочувствия.

— Пациенты с пониманием относятся к этим временным мерам?

— Все люди разные. Много тех, кто понимает и поддерживает. Но есть и такие, которые даже не удосуживаются сообщить, что проживают уже по другому адресу. Понятно, что люди не всем довольны, но на это есть причины, не зависящие от врачей, а сталкиваться с этим недовольством приходится нам.

— Как справиться с такой загруженностью? Как обеспечить районные больницы кадрами?

— Я думаю, нужно вернуть распределение. Мы обязаны были после института отработать в начальном звене. Мы подменяли врачей в разных отделениях, учились у старших, более опытных коллег. Да, первое время бывало тяжело, но без этой ступени хорошим врачом не станешь. Это — замечательная школа, бесценный опыт, о котором сами молодые врачи никогда не пожалеют. Я удивляюсь, как их, неопытных выпускников, берут в платные медицинские центры! Распределение решит и нехватку кадров, и поможет молодым специалистам осознанно выбрать свой дальнейший путь в медицине.

— Выпускников не устраивают маленькие зарплаты, неуважение к врачам.

— Ну, зарплаты и у нас большими не были. А что касается отношения… К плохому, нерадивому врачу и не может быть хорошего отношения. В начале моей практики всякое бывало, и сейчас приходится сталкиваться с неадекватным поведением. Нашим пациентам часто кажется, что мы из-за какой-то вредности не хотим или не можем помочь. А мы ведь все их болезни пропускаем через себя, переживаем за каждого…

— Как удается отвлекаться от работы, справляться с усталостью, перенапряжением?

— Пью успокаивающие, таблетки от давления, плачу, когда очень обидно или плохо. Особенно тяжело переносятся незаслуженные обиды и оскорбления. Словом, все, как и у всех.

— Дарья Федоровна, от всей души желаю Вам и Вашим коллегам поменьше неприятных моментов, а побольше позитива. Здоровья! Спасибо за интервью и за Ваш труд!

Беседовала Ольга ДАБУЛЬ

Сейчас, когда наша страна готовится принять поправки в главный государственный документ — Конституцию РФ — немалая часть россиян не до конца понимает, нужно ли это делать, зачем именно сейчас и участвовать ли им самим в этом процессе. «От Конституции ничего не зависит, простому человеку она не нужна, это зачем-то выгодно власти», — примерно так думает каждый второй. Между тем, до дня голосования осталось две с небольшим недели, и с гражданской позицией нужно определяться всем. Для начала следует понять вот что: изменение Конституции — процесс не экстраординарный, а давно назревший и вполне рядовой. Для тех, кто любит оглядываться на Запад, стоит пояснить: в США, например, трактовки ключевых статей постоянно дополняются поправками. Нечто подобное сейчас предстоит сделать и нам.

Лето — самая строительная и «благоустроительная» пора. На дорогах, тротуарах, во дворах, парках, набережных и других общественных территориях работает техника, и под кропотливыми усилиями строителей город меняется, становясь просторнее, светлее и комфортнее.